Габон. La Lopé

«Боже, как холодно! Холодно и неудобно! И спать, спать-то как хочется. И свет как в операционной. Могли бы приглушить на ночь. И ползти еще. Кстати, сколько? – Простите, вы не знаете когда Lopé? Где-то в 1-30 утра? А, спасибо! – И чего они остановки не объявляют? Как только народ ориентируется, интересно. Считают что ли ? Как бы не пропустить. Темень глаз выколи. И где это мы едем? – В лесу должно быть…. Как же холодно-то! О, детвора впереди в варежках. Я бы тоже не отказалась. Вон, мой «Ливингстон» в пуховичок закутался, шапку на нос натянул. Я на бедуина похожа в своей кепке и шарфе вокруг всего. Одни глаза зыркают. Прям как немцы под Сталинградом…Смешноооооо…Хотя вон, тётка, одеяльцем прикрылась. С головой. Какая-то толстая у меня книжка… И чего дома не сиделось ? Длинные выходные, длинные выходные… Спала бы сейчас в кровати. – Чего? Лопэ через остановку?! Спасибо! Мы вам, наверное, дырку уже прогрызли со своим «это не Лопэ?» — Шесть с половиной часов по единственной ж/д страны. 270 км от Либревиля со средней скоростью 45 км /ч. Приехали! Ой, перона нет. Прыгать прям так? В ночь?»…

Lopé – второй по размерам заповедник страны, площадью 4970 km². Он так же является одним из наиболее изученных и доступных. В первый по величине, Minkébé (7560 km², находится на северо-востоке страны на границе с Камеруном) доступ туристам запрещён из-за развитого браконьерства. Два других по соседству – Waka(Вакa) и Birougou (Биругу) — слабо изучены и не имеют инфраструктуры. Лопэ находится центральной части страны, захватывая территорию 4-х провинций. Мы были в северной его части на берегу реки Огуэ (да, той самой, что и в Wongua-Wongué (Вонга-Венге) куда мы на Пасху ездили. Она через весь Габон протекает). Красивейшие пейзажи саваны и непривычные глазу холмы Brazza. Говорят, что савана это аутентичный пейзаж, который со временем был колонизирован лесами. Последние на сегодня занимают более 90% территории заповедника. Чтобы остановить продвижение леса, местные жители регулярно поджигают савану. Столбы дыма, поднимающиеся в небо, явление обычное.
В парке насчитывают 1500 видов растений, в том числе и эндемических; 68 видов млекопитающих (из них 15 приматы); 412 видов птиц; 36 видов рептилий; 28 видов амфибий и — внимание! – 250 видов бабочек!
Этот парк самый известный в стране. Его особенно жалуют birdwatchers. Лично видела большую группу и очень завидовала экипировке. Будучи дома я перерыла кучу интернет-магазинов со специальной одеждой для тропиков. Расцветки а ля «мишень для слона», «здравствуй буйвол» или «привет мухам це-це» до сих пор остаются для меня тайной. Лицезрея идеальный камуфляж из серии 100 оттенков зелёного, я еле сдерживалась чтоб не спросить где брали? Мы же приехали сменить обстановку, почистить мысли  и лёгкие, залезть на монт Браза, посмотреть на обезьян, походить по джунглям и встретить слона.

М-да, понятие комфорта в Африке относительно.  Прежде чем отвлечься от привычных стандартов, в мозгу включается критикатор — И это? За эти?! Капец!! Здесь нужно включить программу экстренной перезагрузки и  настроить голову на волну Африка — brousse*. Свет, вода-есть, а это не везде и не факт. Туалет — есть. Душ — есть. Кровать. На колёсиках??? 🙂 Матрас удобный, бельё чистое. На данный момент —  всё, что нужно для счастья. 2-30. Спать!

Проснувшись в 8-м утра в помятом настроении, мы, проклиная систему «завтрак с 7-ми до 9-ти» вывалились вон и замерли с блаженной улыбкой на лице. На горизонте Огуе, обнажившая каменистое дно в сухой сезон. Теплые округлости холмов (местные называют их mamelles**), желтеющая савана и островки леса как тугие качанчики броколи, конкурирующие с феерическими кронами манго в цвету. Не зря мы мёрзли!

Судя по пустующим столам, гостей в отеле мы и группа birdwatchers. Хорошо. На послеполуденное сафари нас прибыло аж двое, поэтому сафари получилось персональное. Если вам доведётся приехать в Лопэ, я желаю вам застать Реми. Он в Лопэ встречает, провожает, сглаживает углы с нервными туристам, а по части традиционных танцев равных ему нет. Но основное его призвание и работа – гид. Реми самый профессиональный гид, встреченный нами за год в Габоне. И ещё он просто классный парень. Он работает сердцем, не забывая сообщить нам названия вида на латыни, а если понадобится и на английском. А ещё, он кладезь народного фольклора и баек про житьё-бытьё в заповеднике.

— Надеюсь нам повезёт. После 4-х животные как раз на кормёжку выходят. Вчера много слонов видели. Но мы не в зоопарке. Здесь дикая природа. Животные по щелчку не приходят. Смотрите калаó!

Советник льва в «Король-Лев», помните? – Он ещё не раз ссылался на этот мультик, но признаюсь, я его не смотрела в отличие от последнего «Тарзана». Кстати, все виды саваны и леса снимались в Лопэ (действие происходит в Конго), где съемочная группа провела больше месяца. Что до животных и горилл — это компьютерная графика и полный бред с точки зрения соответствия действительности: «Они слонов саваны показали, тогда как здесь слоны лесные, — объясняет Реми,- они весом 300-400 кг и ростом 1,5-2 метра в холке. Про страусов я вообще молчу. Их здесь нет.» – По ходу он периодически слюнявит палец и пробует ветер. Сворачиваем с дороги в траву. – «Слезайте. Идем спокойно за мной. По знаку останавливаемся. Если скажу бежать, спокойно (?!) бежим к джипу.» – Признаюсь, я трусиха страшная, но адреналин такая штука, что страшно, а лезешь по саване, поддалкиваемая угрозами «Ливингстона» обогнать. Петляем мы зайцами в высокой траве. Местами одна голова видна. И хоп! – стадо буйволов грязевые ванны принимает. Реми знаками показывает подойти поближе.

Ага, сейчас. Зумом фоткаю и начинаю исполнять инструкции к отступлению. — » Я уже видела и даже видео сняла, — шепчу громко. – Может пойдём?» – Реми забирает фотоаппарат и делает снимки в метрах 3-х от стада. Один из буйволов настораживается и недобро так смотрит в нашу сторону. Знак отступать повторять не надо. Стараюсь не гасануть рысаком, а идти максимально-быстро-спокойно. Уже возле машины Реми подбадривает:
— Не хотел вас пугать, но буйволы и бегемоты самые агрессивные животные в Африке.
– Спасибо, что сказали. А с виду коровы коровами.

– Не совсем. У меня товарищ был по стажировке. Любитель парфюмов  средств от комаров-клещей-мух. Вечно опаздывал на практические занятия и группу задерживал. Отмахивался от замечаний по технике безопасности. Как-то во время вылазки в лес мы на буйвола наткнулись. Тот не в настроении и погнал нас по лесу (очень быстро бегают, чтоб вы знали). Мы в рассыпную, а наш напомаженный особенно не повкусу пришёлся. Отличная мишень для снятия стресса. Бедный под выбросом адреналина залез на Chorisia speciosa (дерево, ствол которого покрыт колючками как на розах) и рыдал там во всё горло. Еле сняли. После этого лучшего инструктора по технике безопастности было не найти.
– Я инструкции знаю. Ничем не пользовалась, — отпионерила я.

Петляем в поисках слонов. Ищем островки с зелёной жёсткой травой. Она им особенно по вкусу. Темнеет. Останавливаемся. Слушаем савану. Первобытные ощущения. – «А можно ночь в саване провести? В палатке? Классно бы было…» – в порыве восторга спрашиваю Реми. – «Можно. Скажите когда.» – Ловлю красноречивый взгляд «Ливингстона» типа з глузду з’їхала ! В палатке?! В саване?! Ночью?! Со слонами, пантерами и прочей живностью! – «Пожалуй, в следующий раз», — говорю.

Мирно пасущихся слонов мы заприметили вдалеке. Заглушили мотор и простояли минут двадцать совершенно очарованные и навсегда влюблённые в неспешно-грациозные движения больших животных, словно плывущих в высокой траве. Изредка выныривает голова слонёнка. Он всегда под ногами путается и далеко не отходит. Мама только ушами похлопывает и прикрывает его собой. Савана и темнеющий лес на заднем плане. Сверчки тренькают. Птицы, слетаются на ночлег. Вечность.

Оказывается, у лесных слонов матриархат (!). Семьёй управляет самка. При появлении слонёнка, самца часто изгоняют из группы потому что в порыве неудовлетворённого желания он может убить детёныша. Беременность у самки длится 24 месяца и слонёнок остаётся с мамой до 8-ми лет. В течении этого времени она не плодовита, то есть получется, что у одной особи потомство появляется раз в 10 лет (!). Это отчасти и объясняет ревностное отношение семьи к каждому детёнышу. Если вы наткнулись на маму с бейбиком лучше обойти стороной.

Сегодня у нас по плану спорт. Точнее вылазка на Mont Вrazza – холм 820 м высотой на вершине которого красуется антена мобильного оператора. Интересуют нас конечно же виды на Огуэ и окрестности. За завтраком выяснилось, что народу прибыло. За соседним столиком семья из 6-ти человек. На вид местные, но ведут себя как туристы, критикуя сервис и страну. Мы, приехав раньше всех, уже в курсе что до 8-ми ни воды ни света нет (генератор на ночь отключают), поэтому сохраняем осведомлённый дзен. На вопрос откуда отвечают презрительно: «Из Парижа!» — та, что помоложе пытается вставить, что они как-бы не совсем, но ей быстро затыкают рот. На лицо 2-е и 3-е поколение имигрантов из Габона, отказывающееся признать свои корни. За напыщенное поведение и постоянное недовольство они получили меткое прозвище «кардашьян». Чуть дальше семья из пяти человек. Смешанный брак. Она из Габона. Он француз. Тоже туристы, но страны не стесняются. Слева, бухгалтер из горнодобывающей компании с отменным чувством юмора. Он приехал с двумя молодыми коллегами, прозванными «детьми». В тайне надеюсь, что «кардашьян» с нами на гору не полезут. Зря надеялась. – Вы во вьетнамках на гору лезть будете? – спрашиваю у «парижанки» лет 17-ти, — А что? — парирует та… Дама в кружевах бросает на меня неприязненный взгляд. Начинаю тихо ненавидеть туристов. Реми ловит мой взгляд и тактично замечает, что, те кто знаком с походами в горы могут идти впереди группы.

Рванули мы от «кардашьян» на всех парах и залезли на Бразза за 45 минут вместо положенных 1,5 часов. Чтоб не скучать прошлись по хребту на гору с маской. Гора для местных священная. По легенде, шаман силой мысли высек в чёрном камне маску для защиты деревни. На деле, это результат природных процессов. Но, как философски заметил Реми, каждый волен выбирать близкую ему версию. А маску, дествительно видно очень хорошо, если смотреть издалека. Мы же, забравшись, просто загадали желание. Африка — она магическая. Вдруг сбудется.

Последний день. Долгожданная пешая вылазка в джунгли. Натыкаюсь на Реми в белой футболке вместо камуфляжа. И понимаю, что всё пропало. Он едет не с нами, а ведёт очередную группу новоприбывших на Бразза. – Ничего. Вам понравится. С вами пойдет Jean de Dieux ***. Он славный парень и специалист. – Славный парень и специалист мнётся у машины и энтузиазма не высказывает. Впереди сидит мадам с удушливым шлейфом антимоскитного средства. Нам пришлось поставить их в хвост, потому что за ними идти было невозможно. Шансы увидеть приматов и прочую живность существенно снизились. Уважаемые туристы, если вы приехали в тьмутаракань за большие деньги посмотреть дикую природу ЧИТАЙТЕ ИНСТРУКЦИИ ПОВЕДЕНИЯ В ЗАПОВЕДНИКАХ, чтобы не свести свои и чужие ожидания на нет. — Hakuna Matata, — шепчет мне Ливингстон. Ему, кстати, тоже под непреклонным взглядом Жана пришлось снять с себя белую футболку и напялить тёмный свитер. После критического осмотра выдвинулись наконец-то гуськом за Жаном. Зашли в лес и створки захлопнулись. Другая реальность. Параллельный мир. Звуки. Запахи. О деревьях и растительности я вообще молчу.

Жан оказался не особенно разговорчивым. Он неторопливо вёл нас только ему известными тропами, изредка и нехотя отвечая на мои вопросы: «А это padouk (падук)?**** А где Падук? Покажете? А эбеновые деревья здесь есть? Что это с пупырышками? А это лиана с водой? А кто это ухает?» – Знак встать и молчать. Совсем рядом слышен треск ломающихся веток — что-то большое прокладывает путь. Нам Реми рассказывал как три дня назад он водил по лесу канадскую пару и они случайно наткнулись на слонов с детёнышем. Дама от испуга выпрыгнула из кросовок и сдала кросс на отлично. Реми же пришлось отгонять слонов самостоятельно, чтобы вернуть даме обувь. Тогды мы дружно смеялись, но на деле, скажу я вам, можно выпрыгнуть из трусов. Нереально страшно. Мы не в джипе и даже не рядом с ним. Мы, блин, в джунглях с ориентацией ноль. А слоны и буйволы в своей естественной среде. Им брёвна и ветви не помеха. У слонов вообще детекторы движения на кончике хобота, не принимая во внимание очень чувствительные к вибрациям подушечки ног. Они наше местоположение безошибочно за секунду определят, точнее уже давно запеленговали. В случае атаки один недостаток – неповортливость. Поэтому рысью к самому большому дереву, оббегаем и вперёд если повезёт. Напугала? :)) Мы тоже стояли с квадратными глазами и ощутимо скакнувшим адреналином. Жан выдохнул и сообщил, что это был разведчик (чей???). Побежал сообщить стаду, что здесь homo sapiens шляются.

Вверху что-то недовольно завздыхало. Ему завторили угукающие возгласы и пронзительные крики. » – Обезьяны,– поясняет Жан. Мы же задрав головы не видим ничего. – Джунгли в шесть просыпаются. Если вы сюда в это время придёте, увидите обезьян в процессе бессознательного поглощения еды. Они ничего не видят. Едят-Едят-Едят. Не дай бог вам слоновий завтрак прервать. Если вы на его тропе окажетесь, будет гнать пока не убедится, что вы на еду не претендуете и путь к ней не перекрываете. А сейчас (это в 9-ть) все поели и за нами наблюдают. Перемещения отслеживают. «– По ходу показывает остатки жизнедеятельности слонов, потамошеров (диких кабанов), антилоп и буйволов. Однако, судя по частоте и форме «удобрений» складывается впечатление, что мы идём по слоновьей тропе. Жан указывает на следы грязи на стволах: «Слон тёрся, клещей гонял. Не вздумайте трогать руками!» под ногами надкушенные фрукты, раздавленные редкие плоды. Вот этот, с виду похожий на яблоко с зелёной крахмалистой мякотью и кисловато-горьким вкусом (я пробовала) любят обезьяны. Уже несколько минут нос улавливает густой терпкий запах. Вопросительно смотрю на «Ливингстона» тот кивает. Смотрю на Жана. Тот молчит. Помёт становится свежим. – «Смотрите слон пописял», – показывает Жан. Судя по следам пописял недавно… В кронах поднялся переполох. Тени перепрыгивают с ветки на ветку. В одном из просветов угадываем морды обезьян. Мы на них они на нас. Обе строны с интересом. Минута и семейство удаляется вглубь. Сосед впереди замечает, что оно и к лучшему видеть обезьян издалека. Он читал, что дважды в году, шимпанзе становятся плотоядными и могут напасть. Взрослая особь способна оторвать человеку руку. Страшилка! Жан говорит, что это не шимпанзе, а какой-то вид с белой мордой. Тех, что видели у дороги, местные зовут «чёрными дьволами» из-за чёрного окраса, оскала морды и острых, словно порванных ушей. Вид у них действительно зловещий. Гориллы?- Есть, но они глубоко в лесу. Пантеры тоже есть, но в это время они спят и выходят на охоту вечером после 6-ти. Если вы встретили пантеру днём, значит у неё детёныши и она охотится круглосуточно (вот они, мамы!) Вообще-то шансов её увидеть нет. Для сиесты она выбирает такие места, что даже птицы её не беспокоят. Она может даже быть где-то вверху и спокойно за нами наблюдает. – Ой, смотрите! Белка! – чего-чего, а белки в джунглях я не ожидала. Мы видели аж две. Обычную рыжую африканскую и гигантскую.

Вышли из леса с облегчением. – «Так и не встретили мы слона, Жан. — Я предпочитаю с ним в лесу не встречаться», – многозначительно отвечает он. И до меня доходит, что два с половиной часа мы практически шли за слоном по пятам. И запах, и неожиданные сворачивания с тропы в заросли, и замирания – всё это, чтобы избежать встречи. Честно? Я рада, хоть и немного разочарована. Жан знает — джунгли не зоопарк. Если вам уж очень хочется непосредственного контакта, приезжайте в конце ноября –декабре. В сезон манго. У слонов сафари homo sapiens-sapiens начинается. Они за манго родину продадут. По деревне шатаются, местных пугают и в отель приходят попастись, распугивая персонал и постояльцев. В кустах перед рестораном под новогодними гирляндами красуется огромный череп несчастного лакомки — он упал в басейн и не смог выбраться. Местные, в отличие от туристов, с дикими животными не церемонятся. Это для нас экзотика. Для них – ежедневная борьба за выживание. Кто кого не трудно догадаться.

Полночь. До поезда еще два с половиной часа. Остановка конечная есть шанс подремать. Обмениваемся телефонами на случай если. Смеёмся над байками. Прощаемся с Реми. Не успев отъехать, он возвращается бегом: «Сорей! Напоследок! Питон!» И мы, побросав чемоданы, несёмся к дороге. В свете фар замер 3-х метровый красавец.

Потревоженный огнём, он переползал на другую сторону. Реми схватил его за хвост и отволок на обочину. Питон от неожиданной фамильярности только голову поднял от удивления. Местные сбежались. Переполошились. У кого-то в руках топор. Топор забрали и спрятали. Реми ругается. Заверяет что не убьют. Мы уходим, оставив толпу разбираться, твёрдо зная, что питон кончит плохо. Жалко его до сих пор. Хотя что мне? Я сижу на террасе с видом на море, а не в деревянной лачуге у порога которой расположился 3-х метровый питон пусть даже сытый. Идею провести ночь в палатке в саване, наедине со звёздами и, кто знает, с питоном — я отнесу, пожалуй, к дикой.

---

* la brousse — дословно полустепь, но так здесь называют савану.
**mamelles — вымя, женская грудь (фам.)
***Jean de Dieux — если переводить Жан (Иван) от Бога. Для Африки такие имена дело обычное. Мы же звали его просто Жан
**** Padouk — падук. Одна из ценных пород дерева с темной красной  или коричнево-розового оттенка древесиной.